Исторический опыт социал-демократии и современное состояние коммунистического движения

революционеров [ПСС Ленина, изд. 5, том. 5, стр. 364-365].

«Экономизм» и «хвостизм» были следствием иллюзии о переходе экономической борьбы рабочих в социал-демократическое движение (т. е. современной терминологией коммунистическое), за что Ленин ругал редакцию «Рабочего дела» обвиняя её в «хвостизме». Об этом он писал:

«социал-демократического сознания у рабочих не могло быть. Оно могло быть принесено только извне. История всех стран свидетельствует, что исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское, то есть убеждение в необходимости объединяться в союзы, вести борьбу с хозяевами, добиваться от правительства издания тех или иных необходимых для рабочих законов и т. п. (Тред-юнионизм вовсе не исключает всякую «политику», как иногда думают. Тред-юнионы всегда вели известную (но не социал-демократическую) политическую агитацию и борьбу). Учение же социализма выросло из тех философских, исторических, экономических теорий, которые разрабатывались образованными представителями имущих классов, интеллигенцией. Основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс, принадлежали и сами, по своему социальному положению, к буржуазной интеллигенции. Точно так же и в России теоретическое учение социал-демократии возникло совершенно независимо от стихийного роста рабочего движения, возникло как естественный и неизбежный результат развития мысли у революционно-социалистической интеллигенции» [ПСС Ленина, изд. 5, том 6, стр. 30].

К сожалению, нужно констатировать, что и в наше время многие коммунисты надеются на подъём рабочего (профсоюзного) движения, как на путь к социализму. Однако целью профсоюзов в первую очередь является улучшение положения рабочих. Так было и во времена Ленина, так же остаётся и сейчас. Достаточно вспомнить лозунги и обращения рабочих Жанаозена или шахтёров Караганды, московских и тбилисских курьеров и т.д. А целью социал-демократов было свержение самодержавия, а если говорить современным языком – установление социализма. И если для социал-демократа (коммуниста) эти цели могут казаться одним и тем же, то для трудящихся, не знакомых с марксизмом, это совсем не так.

Что же касается «кустарничества», то Ленин тут подразумевал стихийность роста кружковой работы, без чёткого плана борьбы, когда после начала политической деятельности (напомню, что даже издание социал-демократических агиток, газет, проведения демонстраций и т.д. в Российской империи в то время было незаконно) немедленно наступал полный провал. Немедленно и полный именно потому, что эти военные действия явились не результатом систематического, заранее обдуманного и исподволь подготовленного плана длинной и упорной борьбы, а просто стихийным ростом традиционно ведущейся кружковой работы [ПСС Ленина, изд. 5, том 6, 101].

Если на рубеже XIX-XX веков социал-демократическое движение страдало кустарничеством от неопытности и недостатка теоретической подготовки, то, в наше время, нужно с сожалением констатировать, что коммунистическое движение в постсоветских странах страдает скорее от засилья теоретизма. Если социал-демократические кружки XIX-XX веков без подготовки, как писал Ленин «от сохи с дубиной» бросались в политическую борьбу, то современные коммунистические кружки зачастую вовсе не спешат ею заниматься, ожидая когда рабочее движение само придёт к социализму, предаваясь тем временем изучению Гегеля, чтобы понять Маркса, Маркса, чтобы понять Ленина, Ленина чтобы Сталина, Сталина чтобы преодолеть товарность и т.д. Конечно, теоретическая подготовка нужна, коммунист должен знать историю и понимать философию, но пока современные коммунисты изучают марксизм запершись в своих кружках, постоянно раскалываясь, рабочие оказываются предоставлены в лучшем случае сами себе, а в худших случаях либералам или националистам.